ДМИТРИЙ КРЮКОВ
Апельсин

Дом Петра стоял на краю деревни, большой и нескладный. Крыльцо и основное помещение его были выкрашены синей краской, а боковые пристройки пугали убогой серостью облезших стен. Петр думал их разобрать, да все руки не доходили. Большинство окон были заколочены, а те, что остались открытыми, зияли черными омутами. В них отражалась бездонная пустота полузаброшенного дома.
    Из травы за пристройками, как сходни затонувшего корабля, торчала лежащая лестница. От дома могилами тянулись несколько грядок. Вдоль них шла узкая дорожка.
    Сада у Петра не было, и на участке росло только одно деревце, маленькое и хилое. Ствол его был в палец толщиной, корявый, словно скукожившийся от порывов ветра.
    Петр наткнулся на него неожиданно. Как обычно по утру шел мимо унылых грядок, и вдруг ни с того, ни с сего - раз! Средь травы торчал крохотный, еще зеленящийся росток - зародыш будущего дерева. Петр прищурился. Деревьев он не любил. Вырастет еще какая-нибудь березища, будет огород затенять. Пилить - хлопот не оберешься. Нога в кирзовом сапоге, окаймленном суглинистой грязью, зависла над нитью ростка. А, нехай растет! Петр передумал и бодро зашагал дальше по дорожке. Выдрать всегда успеется.
   
    По вечерам Петру было не по себе. Он лежал на широкой скрипучей кровати в тишине большого дома, боясь пошевелиться, чтобы не выдать себя нечаянным скрипом. Вместе с выбившейся меж бревен паклей вползал сквозь стену мрак из необжитых покоев, и чудился Петру запах тлена.
    Хоть бы инструменты там хранил. Хотя нет у него столько добра, чтобы весь дом набить. И не нужно это. Ему бы с огородом сладить. Да вот еще диво на дворе выросло: не дерева, а так - будылка. Бог знает что.
    Он поймал себя на мысли о том, что думает о растении во дворе. Удивился. С чего бы это? Мало ли сорняков? Нет, точно выдерет, чтобы не мешался. Петр представил, как, схватив рукой за гибкий прутик молодого ствола, тянет его. Тот будто не поддается, и все глубже уходит в землю. Петр удивляется еще больше и чувствует, будто сам проваливается. В сон.
   
    Когда Петр проснулся, за окнами стояли предрассветные сумерки - предвестники грядущей зари. Он потянулся, встал с кровати на прохладный пол и неожиданно вспомнил о странном сне, да так отчетливо, будто случилось наяву.
    Как только Петр открыл дверь, сразу глянул вдоль дорожки, где меж травы межевым столбцом чернело деревце. Он улыбнулся, спустился с крыльца и направился к нему, но остановился в нескольких шагах, словно опасаясь, что земля под ним и вправду провалится.
    Хрупкие ветки покачивались от ветра, и дрожали жухлые, похожие на бледную папиросную бумагу листья.
    -Как звать-то тебя? - спросил Петр, склонив голову на бок.
    -Эй, ты чё эт сам с собой разговариваешь?
    Петр вздрогнул, обернулся к забору, где над покосившимися зубьями досок чернела голова Мишки. Лицо у того было красное, помятое, как тряпичная кепка, съехавшая на затылок.
    -Кто рано встает, тому Бог дает, а? - продолжил Мишка. - Я к тебе в общем-то по делу.
    -Ну заходи, коли пришел.
    -Слышь, я тут думал крышу подлатать. Лестница-то у тебя поболе моей будет. Не одолжишь?
    -Пошли. Она вон - за домом лежит. Один не унесешь поди.
    -А я с сыном. Эй, Дениска!
    В калитку протиснулась белобрысая голова. Мальчишка только и ждал, когда отец его позовет, и побежал вслед за взрослыми.
   
    На следующий день Мишка вернул лестницу. Он пыхтя свалил ее к стене, отер потное лицо, направился с сыном к выходу, но вдруг остановился, оглянулся на провожавшего их Петра.
    -А что эт у тебя все-таки? Ты ж деревья не жалуешь.
    - Апельсин.
    Мишка выпучил глаза.
    -Из косточки выросло, - добавил Петр.
    Он и сам удивился, с чего это назвал дерево апельсином. Ведь в жизни не видал, как они растут.
    -Хэ! Да как же это? Ну-ну, - Мишка покачал головой и двинулся к калитке.
   
    - Бать, а правда у нас апельсины растут?
    В лужах на заплывшей грязью дороге лежали осколки серого неба.
    -Дурак ты, Дениска, - отец сурово посмотрел на сына. - Холодно у нас.
    -А почему тогда дядя Петя говорит?
    -Тоже дурак потому что, - презрительно сплюнул Мишка.
   
    Теперь Петр знал, что на участке у него растет апельсиновое дерево, и, засыпая в черной утробе дома, не думал об одиночестве. Перед глазами висели большие, красные апельсины. И багровая луна за окном тоже казалась апельсином.
    До первых заморозков Петр обмотал дерево тряпицами и пленкой. В деревне заговорили о его чудачестве, да он уж привык. Не обращал внимания.
   
    Снег не таял долго, лежал неопрятными сугробами, наползая на черную канаву дороги. Березы за забором стояли голые, стыдливо опустив ветви. Однако в небе появилась едва приметная синева.
    Петр высвобождал дерево от отсыревших за зиму тряпок, оглаживал черный тонкий ствол.
    -Все апельсин растишь?
    За забором стоял Мишка. На плечах у него был рюкзак, в руках сумка.
    -Оно самое.
    -А я вот из города, - Мишка улыбнулся. Несмотря на тяжелую дорогу, настроение у него было хорошее. Хотелось поговорить. - Вот скажи, начерта он тебе сдался, апельсин этот?
    -Что ж мне, и сада иметь нельзя?
    -Ну не, но апельсины- то у нас не родятся.
    -Это как подойти. Если с любовью...
    -Да брось ты.
    Мишка осекся - Петр неотрывно смотрел на него, и глаза черные, злые. Мишка попытался улыбнуться, но только оскалился, отчего смутился еще больше. Петр чудак. А ну как совсем рехнулся! Захотелось бежать к себе, где ждали дети и жена, но что-то противоестественное заставило Мишку сказать:
    -Я в городе апельсинов купил. В гостинцы. Вот... Держи... Дарю.
    Петр взглянул на протянутую ему руку с большим, красным апельсином, точь в точь таким, как те, что представлялись ему. Было видно, какой он спелый, сочный и вкусный. Петр сглотнул, сделал шаг к забору. Мишка льстиво ухмыльнулся. Вдруг Петр замер, обернул голову. Позади, под линялым небом, стояло ЕГО слабенькое деревце, жалкое, еще не оперившееся листьями. А тут здоровый, пузатый, самодовольный апельсин, с холеной румяной кожурой, пышущий из крупных пор соком. Вырос на юге, а вот попробовал бы здесь, в холоде.
    -Ну ты чё? - Мишка улыбался с видом человека, кормящего животное в зоопарке.
    -Не, спасибо, - помотал головой Петр.
    -Да ты чё? Это ж апельсин.
    -Апельсин, да не тот.
    -Хм, странный ты человек.
    Мишка с неудовольствием убрал апельсин в сумку.
   
    Петр подошел к забору и облокотившись смотрел вслед удаляющемуся соседу. Он уносил сумку с красными апельсинами, а на душе у Петра было радостно.